Новобранцы - Страница 59

Около истребителя послышался сильный рев, грохот – рядом садились соплеменники хрупкой агрессорши.

– Что мне делать? – даже по радио в голосе Сашки угадывалась легкая растерянность.

– Ты точно не хотел её убивать? – поинтересовалась Дита.

– Ну, конечно! – в голосе человека послышалось негодование.

– Передай ей свой шлем! – более нелепой команды Заречнев услышать не ожидал. Но спорить не стал, стянул черный шар со своей головы (богомолка в ужасе отпрянула от него), протянул его сопернице.

– Это – тебе! – сказал он, сопроводив слова соответствующими жестами. Девушка покрутила головой, все еще не понимая, что этот большой и круглый предмет адресован именно ей; разумеется, никого вокруг не обнаружила, наконец, осторожно взяла его в руки. В шлеме застрекотал какой-то звук, пилот услышала его, приложили к тому месту, где у богомолов, очевидно, находятся органы слуха.

У приземлившихся «альбатросов» поднялись кабины, из одной из них выпрыгнул пилот. Ростом он ненамного превосходил Сашкину соперницу, но габаритами – существенно отличался от неё – в большую сторону, разумеется. Он уверенно подошел к истребителю человека, не снимая шлема, вынул свой лучемет, спокойно прицелился в голову… девушке, все еще слушавшей что-то в Сашкином шлеме.

Раздалось шипение. По песку покатилась… рука богомола, все еще сжимавшая бластер.

Девушка вздрогнула, посмотрела на корчившегося от боли соплеменника, перевела взгляд на человека, в руке которого торчал лучемёт, отобранный у неё. Все поняла. Она дернула головой в сторону второго пилота, но тот сидел как мумия: в грудь ему смотрел ствол бластера. А как стреляет этот землянин, богомол только что видел.

Трудно сказать, что в этот момент было написано на лице пилота-богомола; да и вряд ли оно было у него – лицо. Но жить ему хотелось – это было видно по тому, как он замер под дулом землянина.

Соперница Заречнева подняла с песка бластер, с трудом отцепила от его рукояти кисть «друга». Она засунула его за пояс, еще раз оглянулась на землянина, вприпрыжку припустила в сторону своего космолета.

До «базы» она добралась минут через тридцать. И все это время оба пилота-богомола просидели в своих кабинах под дулом человека, не смея сделать ни одного лишнего движения.

Убедившись, что девушка достигла космолета, Александр показал богомола их бластер, громко известил их, что это – «трофей», захлопнул кабину. Он почти до середины выдвинул рычаг тяги нижних двигателей, одновременно включая верхний…. Через три минуты он был уже у себя на базе.

– Ну, что? Можно тебя поздравить? – глаза седого горели огнем. – Поздравить с первым сбитым «альбатросом»! Так же, как и твоего друга! Молодцы! Все сделали, как положено!

– Вы хотели сказать – как учили? – не смог удержаться от «укола» Заречнев. Николай Платонович вспыхнул, попытался что-то сказать, но только махнул рукой. Он отвернулся, пошел в сторону космолета.

– Зря ты так! – заступился за седого Дягилев. – Он все делал правильно! Привыкайте к самостоятельности с первого же дня. В бою – сами видели – с вами никто нянькаться не будет. И «доброго папочки», который вовремя подскажет – тоже не будет. Ты еще сильно «зеленый», чтобы понять, какую услугу оказал вам Николай. Вы должны благодарить его, что он дал вам полную свободу, а не загнал «в стойло» непреложного следования инструкциям.

Вам просто повезло, что вас учил летать Николай Платонович, а не кто-то другой. Впрочем, вы это и сами скоро поймете.

– Я готов извиниться, если что….

– Да не надо извиняться. Просто в следующий раз, прежде чем открыть рот, сто раз подумай о том, что хочешь сказать! Александр покраснел и отошел в сторону. К курсантам вернулся чем-то очень довольный седой.

– К следующему вылету готовится курсант Никитина! – торжественно известил он. Ирина вздрогнула, хотела что-то возразить. Но Николай Платонович наклонился к ней, быстро сказал ей на ухо несколько слов. Девушка повеселела, побежала к своему самолету.

– Чему они так рады? – поинтересовался Сашка у Тимофеева, примостившегося на крыле своего штурмовика. Юрки Самочернова в кабине не было – он куда-то исчез.

– Следующим пилотом у богомолов будет тот, которому ты отстрелил руку.

– Почему?

– Такая культура. Стоит кому-то хоть немного оступиться или проиграть – его немедленно добивают свои же. Считается, это очень стимулирует других – не совершать ошибок. У них вся цивилизация построена на страхе перед наказанием. Все очень строго. Чуть что – выстрел в голову. У богомолов даже тюрем поэтому нет.

– И что, многих – так?

– Да нет, не очень. Система работает давно. Все привыкли. Если что – выкладываются до конца.

– А в чем причина именно такого отношения к своим же?

– Регулирование наследственности. Отбор. Потомство могут оставить только самые лучшие.

– Для нас это плохо?

– Разумеется! Богомол скорее погибнет, чем согласиться признать свое поражение. Для них это – одно и то же. Дерутся они всегда до последнего. Даже полумертвый богомол так же опасен, как и живой. Даже опаснее.

– А как же тогда вы с Юркой столько их сбили? Да и так видно – они побаиваются – и вас и Женьку Дягилева.

– Думаешь, есть какой-то секрет? Нет никакого секрета. Стань таким же, как они, не думай о смерти или о поражении, думай только о том, что ты обязан любой ценой победить…. А другого пути нет. Чуть дал слабину – богомолы сожрут тебя и твоего друга с потрохами.

– Как ты думаешь, что будет с той богомолкой, которую я сбил?