Новобранцы - Страница 29

– Ты можешь помочь настроить нам оружие так, чтобы оно стреляло без промаха? – спросил Сашка, незаметно скосив глаза в ту же сторону, что и заряжающий. В толпе курсантов более старшего возраста что-то явно происходило. Они о чем-то быстро переговорили между собой, от толпы отделился самый крепкий на вид парень, вразвалочку (походка выдавала в нем опытного борца) пошел к самолетам Заречнева и драка. Остальные с нескрываемым любопытством стали смотреть, что из всего этого получится.

«Если набить ему морду, то в его лице мы тут же заполучим в качестве врагов весь второй курс». – думал Сашка, с уважением глядя на широкие плечи парня. – «Если не набить, то они решат, что мы – слабы, и с нами можно делать все, что заблагорассудится. М-да…. Дилеммка. А еще ведь надо и задание выполнить. У Николая Платоновича, как я понимаю, никакие «отмазки» «не канают». В принципе, это – правильно. Если на нас завтра нападут богомолы, я, что, выйду на ВПП и буду кричать им, что не могу с ними сразиться, так как вчера подрался с одним из курсантов, который меня старше? Да бред, конечно».

– Чё барагозим? – уверенно и негромко спросил обладатель борцовской походочки как бы у всех, но, обращаясь, разумеется, к Сашке.

Александр ничего не ответил, он решил подождать повторного, персонифицированного вопроса. Если ответить сейчас, получится, что он признается в том, что «барагозил», чувствует себя виноватым в этом и даже уже извиняется за это.

Взгляд оружейника несколько раз метнулся между лицами Заречнева и одногруппника, он открыл даже рот, пытаясь что-то сказать. Но так и не сказал – говорить-то по большому счету, было и нечего. Не признаваться же в том, что только что самолично сбил прицел у пушек новобранца?

– Вот, ваш товарищ показывает нам, как на истребителе правильно нацелить пушки, чтобы они стреляли куда нужно! – с легкой иронией, не укрывшейся, однако, от широкоплечего, сказал Сашка, протягивая руку к механику, предлагая достать из кармана и вложить в неё то, что он в нем спрятал.

Взгляд заряжающего еще несколько раз метнулся из стороны в сторону. Но в целом логика его поступков была предопределена. Он был пойман с поличным, изобличен и если сейчас допустит хотя бы один промах, участь его будет предрешена.

Он снова сунул руку в карман, вынул небольшую рукоятку с фигурной прорезью на конце, вставил её в то отверстие, из которого так поспешно её вытащил при неожиданном появлении бывших гладиаторов. Несколько раз прокрутил, одними губами отсчитывая только ему понятные значения.

– Нет, так не пойдет! – решительно высказался Заречнев, шагнув вперед и буквально вырывая заветную рукоятку из руки механика. – Летать – нам, стрелять – тоже нам. Вот и прицел устанавливать – тоже нам. Спасибо за помощь, конечно, но дальше – мы сами.

Бывший борец побагровел, но возразить что-то не посмел. Он просверлил Александра таким взглядом, что тот немедленно понял, что у него сегодня одним недругом стало больше.

«Ну и что?» – думал он, забираясь в кабину своего ИПЛ-4. – «Мне теперь – что, ради его хорошего отношения к себе – нужно погибнуть»?

На полигоне было пусто. Одиноко торчал в воздухе привязанный тросом аэростат – сегодняшняя мишень Сашки и Ар'рахха. Бывшие охотники за артефактами приземлились метрах в ста от высокого холма, всего испещренного темными ямами от попадания ракет или бомб, на пару долго ломали голову, как им «пристрелять» бортовое оружие. Наконец, зеленый верзила предложил повернуть истребители в сторону этого самого холма, запустить двигатели и сделать несколько коротких очередей в его сторону.

«Пристрелка» показала, что обе внутренние стволы чертят небо трассерами выше и правее траектории, которую обозначили снаряды из наружных пушек самолета. Сашка достал «трофейную» ручку, залез под крыло, покрутил сначала в одну сторону, потом – в другую…. Часа через полтора все четыре огненные струи сходились в одной точке – метрах примерно в двухстах от истребителя Александра. Правильно это, или нет – не знали оба, но Сашка решил, что с большего расстояния он все равно пока ни во что не попадет, так что пока пусть остается так, как он настроил. А дальнейшее – покажет время.

Аэростат казался живым. Он несильно перемещался по высоте и из стороны в сторону, при этом непрерывно менял цвет, в зависимости от задания и самолета, который на него заходил. Если рекруты промахивались, или количество снарядов, поразивших цель, было меньше того, какое считалось нормой, на его округлом боку появлялась единица или двойка, если заход был успешным – четверка или пятерка. На большой скорости трудно было заметить, есть ли пробоины в его «туловище», но проходил час за часом, а воздушная мишень оставалась такой целой и невредимой на вид, как и перед самым началом учебных стрельб.

«Наверняка какая-то голографическая модель». – думал Сашка, в очередной раз всаживая очередь в бок гигантской «дыни». Интересно, а чем нас «порадует» Платоныч после того, как мы «освоим» эту мишень? Какого размера будет – следующая»?

Почти восемь часов непрерывных атак на неподвижный «дирижабль» стали приносить свои плоды. В один из заходов бывшие гладиаторы один за другим без промаха всадили в виртуальную «тушу» аэростата все без исключения снаряды, выпущенные одной очередью. Но радость их была недолгой.

«Умный» дирижабль тут же уменьшился в размерах вдвое, потом, после очередной успешной атаки – еще чуть-чуть…. К ночи размер «дыни» стал не больше двух метров в диаметре, и кажется, он продолжал незаметно уменьшаться с каждой атакой. Заречнев протер глаза, глянул на часы. Если сейчас не передохнуть хотя бы полчасика, то ночная часть тренировки станет просто невыносимой. Он завис над полигоном, по радио сообщил другу о том, что намерен передохнуть и подкрепиться. Тот ответил согласием, но выразил мнение, что на базу лучше не летать – неизвестно, что могут сделать с истребителями, пока они кушают.